СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из наследственных правоотношений.

Доля наследника, умершего ранее завещателя, считается незавещанной и переходит к наследникам по закону лица, оставившего завещание. 

А. обратился в суд с иском к местной администрации о признании права собственности на жилой дом с надворными постройками и земельный участок. В  обоснование заявленных требований указал, что данное имущество, согласно завещанию от 22 октября 1985 г., было завещано ему и его брату М.В. бабушкой Б., умершей 24 мая 2008 г. Поскольку 26 апреля 1993 г. 23брат М.В. умер,  А. после смерти Б. фактически принял наследство, однако каких-либо правоустанавливающих документов на названное имущество не имеет, зарегистрировать право собственности на него не может.

М.Е., действуя также в интересах несовершеннолетнего М.А., обратилась в суд со встречными исковыми требованиями о признании права собственности  на ¼ доли жилого дома с надворными постройками и на ¼ доли земельного участка за ней и М.А., о признании недействительным свидетельства о праве на наследство по завещанию, выданного А., ссылаясь на то, что она наравне со своим  сыном М.А. и А. вправе наследовать спорное имущество,  поскольку после смерти В., которому была завещана ½ доли указанного имущества, они приняли наследство в установленном порядке.

Решением районного суда исковые требования сторон удовлетворены частично.Судом установлено, что согласно завещанию от 22 октября 1985 г. Б. принадлежащее ей спорное домовладение с надворными постройками и земельный участок завещала внукам В. и А. в равных долях. Завещание Б. не содержит указания о подназначении наследников. В. умер 26 апреля 1993 г. Б. умерла 24 мая 2008 г.

Разрешая  спор, суд первой инстанции пришѐл к выводу о частичном удовлетворении исковых требований А. и встречного иска М.Е., действующей также в интересах несовершеннолетнего М.А., признав за А. право собственности на ¾ доли жилого дома с надворными постройками и ¾ доли земельного участка, за М.А. – право собственности на ¼ доли жилого дома с надворными постройками и ¼ доли земельного участка, восстановив последнему срок для принятия наследства, открывшегося после смерти  его  отца В., наступившей в 1993 году, и признав его принявшим наследство.

При этом суд указал, что поскольку наследник по завещанию В. умер ранее завещателя Б., то есть до открытия наследства, то в данном случае в отношении ½ доли наследственного имущества имеет место наследование по закону.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об удовлетворении иска А. и отказе в удовлетворении встречных исковых требований М.Е., суд кассационной инстанции исходил из того, что поскольку наследник по завещанию В. умер ранее наследодателя Б., то есть до открытия наследства, и наследодателем не был подназначен наследник, то право наследования по закону имущества Б., завещанного еѐ внукам, у еѐ правнука М.А. по правупредставления, предусмотренному ст. 1146 ГК РФ, не возникло, в связи с чем отсутствуют основания для признания за М.А. права собственности на наследственное имущество в порядке наследования по закону.

Судебная    коллегия   по    гражданским   делам   Верховного Суда РФ отменила определение суда кассационной инстанции иоставила в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно ч. 4 ст. 35 Конституции РФ право наследования гарантируется. Это право включает в себя как право наследодателя распорядиться своим имуществом на случай смерти, так и право наследников по закону и по завещанию на его получение.

В соответствии со ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных названным Кодексом.

В силу п. 1  ст. 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить  наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных названным Кодексом, включить в завещание иные распоряжения.

На основании п. 1 ст. 1121 ГК РФ завещатель может совершить   завещание   в   пользу   одного   или  нескольких  лиц (ст. 1116), как входящих, так и не входящих в круг наследников по закону.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд кассационной инстанции руководствовался положениями ст. 1161 ГК РФ о приращении наследственных долей, согласно которым, если наследник не примет наследство, откажется от наследства, не указав при этом, что отказывается в пользу другого наследника (ст. 1158), не будет иметь права наследовать или будет отстранѐн от наследования по основаниям, установленным ст. 1117 данного Кодекса, либо вследствие недействительности завещания, часть наследства, которая причиталась бы такому отпавшему наследнику, переходит к наследникам по закону, призванным к наследованию, пропорционально их наследственным долям. Однако в случае, когда наследодатель завещал всѐ имущество назначенным им наследникам, часть наследства, причитавшаяся наследнику, отказавшемуся от наследства или отпавшему по иным указанным основаниям, переходит к остальным наследникам по завещанию пропорционально их наследственным долям, если только завещанием не предусмотрено иное распределение этой части наследства.

Между тем указанная норма, перечисляя случаи, при которых происходит увеличение части наследственного имущества, приходящегося на долю наследника, принявшего наследство, за счѐт доли отпавшего наследника, не содержит указания на такое основание для приращения этой доли, как смерть наследника, наступившая ранее смерти завещателя, при отсутствии распоряжения о подназначении наследника.

Таким образом, из системного толкования указанных положений в их взаимосвязи следует, что в случае смерти наследника по завещанию, последовавшей ранее смерти завещателя, и отсутствия распоряжения завещателя о подназначении наследника в отношении доли имущества,завещанной такому наследнику, должны применяться положения о наследовании имущества по закону (глава 63 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 1141 ГК РФ наследники по закону призываются к наследованию в порядке очередности, предусмотренной ст. 1142 – 1145 и 1148 указанного Кодекса.

Наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя. Внуки наследодателя и их потомки наследуют по праву представления (пп. 1 и 2 ст. 1142 ГК РФ).

Поскольку лица, наследующие по праву представления, занимают среди других наследников наследодателя то место, которое мог бы занимать их умерший родитель, постольку внуки наследодателя и их потомки являются наследниками первой очереди по закону, если ко времени открытия наследства нет в живых того из родителей, который был бы наследником.

Таким образом, после смерти Б., наступившей в 2008 году, к наследованию по закону в равных долях имущества, завещанного ею В., должны быть призваны по праву представления М.А.  –правнук Б. и А. – внук Б.

Определение № 84-В11-3

По материалам: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации № 11 за 2011 год 

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

НАДЗОРНАЯ ПРАКТИКА

Удовлетворяя требования о взыскании неосновательного обогащения, суд не применил  п. 1 ст. 1109 ГК РФ и  не учёл, что в соответствии с условиями предварительного договора расчёт во исполнение основного договора купли-продажи земельных участков был произведён до наступления срока его исполнения. При этом договор купли-продажи земельных участков, заключённый теми же сторонами после прекращения предварительного договора, содержал условие о том, что расчёт между сторонами произведён до заключения договора. В нарушение требований ст. 56 ГПК РФ указанные обстоятельства оставлены судом без проверки.

Решением Истринского городского суда удовлетворены требования Г. к  Я. о взыскании  неосновательного обогащения в сумме 6000000 рублей и издержки по делу.

Обращаясь в суд, истец ссылался на то, что 28.10.2007г. заключил   предварительный договор купли-продажи земельных участков, принадлежащих ответчику за сумму эквивалентную 212800 евро, указав в договоре срок заключения  договора купли-продажи  до 31 декабря 2007г.

В день оформления предварительного договора истец передал ответчику  указанные денежные средства под расписку.

Сделка купли-продажи земельных участков была оформлена 29 мая 2009 года. При этом в  договоре купли продажи была указана новая стоимость земельных участков в сумме 1152836 рублей.

Истец указывал, что разница денежных средств,  полученных ответчиком по расписке и переданных истцом по договору купли-продажи, составила 9584512 рублей,  получена ответчиком неосновательно,  в связи с этим подлежит взысканию с ответчика.

Разрешая спор, суд исходил из того, что обязательства сторон по предварительному договору прекращены, поскольку основной договор купли-продажи  в срок до  31 декабря 2007 года заключён не был.

При заключении  договора купли-продажи земельных участков в 2009 году стороны договорились относительно иных предметов договора и по иным ценам, разница в которых составляет сумму неосновательного обогащения, а поэтому удовлетворил заявленные требования.

С данным выводом суда согласилась и судебная коллегия по гражданским делам.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, президиум указал следующее.

Разрешая спор, суд не учёл, что в соответствии с условиями предварительного договора расчёт во исполнение основного обязательства был произведён до наступления срока его исполнения, то есть до заключения основного договора купли-продажи. При этом фактически при заключении договора купли-продажи в мае 2009 года деньги за земельные участки не передавались, вопросы о взаимозачётах не обсуждались и договоры не содержат информации об этом.  В то же время, в договоре купли-продажи указано, что расчёт между сторонами произведён полностью.

При указанных обстоятельствах президиум пришёл к выводу о том, что в силу п. 1 ст. 1109 ГК РФ не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения имущество,  переданное во исполнение обязательства до наступления срока его исполнения, поскольку обязательством не предусмотрено иное.

Не согласился президиум и с выводом суда о том, что предметом договора купли-продажи являются иные объекты, поскольку из материалов дела следует, что объектами как предварительного договора, так и договора купли-продажи являлись одни и те же земельные участки.

Допущенные судом нарушения норм материального и процессуального права признаны президиумом существенными, повлиявшими на исход дела.

В этой связи судебные постановления  были отменены и дело направлено на новое рассмотрение.

Постановление президиума Московского областного суда № 332 от 20 октября 2010 г.

Если имущество приобретено у лица, которое не имело право его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (ст. 301,302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями  301, 302 ГК РФ.

Х. обратился в суд с иском к Н., Я., Д. о признании ничтожной доверенности, выданной от его имени в порядке передоверия от имени Х.Р. на имя Н., признании недействительными договоров купли-продажи земельного участка, свидетельств о государственной регистрации права, прекращении права собственности Д. на  земельный участок, признании за ним права собственности на спорный земельный участок и взыскании неосновательного обогащения.

В обоснование требований указал, что отчуждение спорного земельного участка было совершено путем мошенничества, на основании поддельной доверенности, выданной в порядке передоверия, сделки со спорным земельным участком являются ничтожными, в связи с этим земельный участок подлежит возврату ему, как собственнику.

Представитель ответчиков возражал против удовлетворения требований, ссылаясь на то, что Я. и Д. являются добросовестными приобретателями, т.к. не знали о том, что земельный участок продается по поддельной доверенности.

Решением Наро-Фоминского городского суда  в удовлетворении требований Х. отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда решение суда отменено в части, по делу в этой части постановлено новое решение.

Суд кассационной инстанции признал ничтожной доверенность, выданную Х.Р. от имени Х. в порядке передоверия  Н., признал недействительными договор купли-продажи спорного земельного участка, заключенный между Х., от имени которого действовал Н., и Я. и свидетельство о государственной регистрации права Я. на земельный участок. Право собственности Я. на спорный земельный участок прекращено.

В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В надзорной жалобе Х. просил состоявшиеся по делу судебные постановления в части отказа в удовлетворении требований отменить, как вынесенные с нарушением норм материального и процессуального права.

Судом установлено, что Н., действующим в порядке передоверия по доверенности  от имени Х., был заключен с Я. договор купли-продажи земельного участка, который впоследствии был им продан Д.

Согласно ответу нотариуса доверенность, выданная Н. в порядке передоверия от Х.Р., является поддельной, никогда им не удостоверялась, подпись на доверенности нотариусу не принадлежит, в реестре не регистрировалась.

Определением суда кассационной инстанции оспариваемая Х. доверенность признана ничтожной, а заключенная на основании этой доверенности сделка купли-продажи земельного участка недействительной.

Вместе с тем, отказывая Х. в удовлетворении требований о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка, заключенного между Я. и Д., прекращении права собственности Д. на данный земельный участок, признании за истцом права собственности на спорный земельный участок и обязании Д. возвратить земельный участок, судебные инстанции исходили из того, что Д. является добросовестным приобретателем, в связи с чем, в удовлетворении требований, заявленных в порядке ст. 167 ГК РФ, должно быть отказано.

Не соглашаясь с указанным выводом суда, президиум Московского областного суда указал, что по смыслу ч. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражений ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения помимо его воли.

Судом установлено, что первоначальная сделка купли-продажи спорного земельного участка, заключенная между Н., действовавшим от имени Х. и Я., была совершена на основании поддельной доверенности. По факту незаконной продажи земельного участка возбуждено уголовное дело, материалы которого исследовались в судебном заседании.

Таким образом, установленные судом обстоятельства оформления сделки со спорным земельным участком не самим Х., а от его имени по поддельным документам, а также последующее возбуждение в связи с этим уголовного дела, дают достаточные основания полагать, что земельный участок выбыл из владения истца помимо его воли, в связи с чем, спорный земельный участок подлежал истребованию из чужого незаконного владения Д., независимо от возражений ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем.

Вывод суда о том, что заявленные Х. требования об истребовании имущества не подлежат удовлетворению, поскольку собственником предъявлен иск о признании недействительной сделки по отчуждению имущества, стороной в которой он не является, несостоятельны, т.к. обращаясь в суд с иском, Х. не только оспаривал заключенные сделки, но и просил истребовать имущество из чужого незаконного владения, следовательно, суду при рассмотрении дела необходимо было иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ.

Учитывая, что существенные для дела обстоятельства были установлены судом, однако неправильно применены нормы материального права, решение Наро-Фоминского городского суда Московской области и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда  в части отказа Х. в удовлетворении требований  было отменено с вынесением по делу в указанной части нового решения о прекращении права собственности Д. на спорный земельный участок и возврате  спорного земельного участка в собственность Х.

Постановление президиума Московского областного суда № 415 от 15.12.2010 г. 

По материалам: Бюллетень судебной практики Московского областного суда за четвертый квартал 2010 года 

Конституционный Суд РФ провозгласил Постановление по делу о проверке конституционности абзацев первого и второго части 1 статьи 446 ГПК РФ

14 мая 2012 года Конституционный Суд РФ обязал федерального законодателя определить пределы действия имущественного (исполнительного) иммунитета на единственное пригодное для постоянного проживания жилое помещение должника в целях обеспечения интересов кредитора.

Дело о проверке конституционности абзацев первого и второго части 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации было рассмотрено 27 марта 2012 года. Поводом явились жалобы граждан Гумеровой Фании Хасиятулловны и Шикунова Юрия Александровича.

История вопроса

Жительница Уфы Ф.Х. Гумерова является взыскателем по договору займа, согласно которому долг заемщика перед ней превышает 3 млн. рублей. Заемщик не вернул долг вовремя, и уже три года в отношении него ведется исполнительное производство. За это время в счет оплаты долга производились удержания с пенсии должника, которая составляет не более 2 тыс. рублей в месяц. При этом в собственности должника находится жилой дом, общей площадью 332 кв.м., рыночная стоимость которого оценивается почти в 10 млн. рублей. Дом был приобретен в период действия обязательств по договору займа. Заявительница обращалась в суды с требованием обратить взыскание на 1/3 долю дома. Районный суд ее требование удовлетворил, но Верховный Суд Башкортостана решение нижестоящего суда отменил. Суд сослался на ст.446 ГПК РФ, согласно которой взыскание не может быть обращено на жилое помещение или его часть, если оно является единственным пригодным для постоянного проживания должника и членов его семьи.

Москвич Ю.А. Шикунов при сложных обстоятельствах (не смог вернуть займ в 70 тысяч долларов США) получил в судах отказ в обращении взыскания и признании права собственности на имущество должницы - принадлежащую ей 1/4 долю (20 кв.м.) в праве собственности на жилое помещение.

Позиция заявителей

Заявители полагают, что обращение взыскания на часть жилого помещения должника (при условии сохранения для него и лиц, находящихся на его иждивении, необходимого уровня существования) не угрожает его правам и законным интересам, защита которых требует ограничения прав и свобод других лиц. По мнению заявителей, запрет обращения взыскания на часть жилого помещения без учета размера и стоимости всего помещения ведет к противоречиям в сфере исполнительного производства и ставит под сомнение конституционный принцип исполняемости судебного решения. Заявители просят признать оспариваемые нормы не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 17 (ч.3), 35 (ч.1), 45, 46 (ч.1) и 55 (ч.3).

Позиция Суда

Конституционное право на жилище выполняет социально значимую функцию и обеспечивает гражданину реализацию основных прав и свобод.

Право на жилище непосредственно связано с конституционным принципом, согласно которому человек является высшей ценностью, и ничто не может служить основанием для умаления его достоинства.

Поэтому при обеспечении удовлетворения имущественных интересов кредитора, законодатель связан требованием гарантирования гражданину- должнику права на жилище.

Установленный абзацем вторым части 1 статьи 446 ГПК РФ имущественный иммунитет на единственное принадлежащее гражданину-должнику и его семье жилье выступает процессуальной гарантией социально-экономических прав этих лиц в сфере жилищных правоотношений и не противоречит Конституции.

В то же время распространение имущественного иммунитета на жилые помещения, размеры которых превышают средние показатели, а их стоимость достаточна для удовлетворения требований кредитора, нарушает баланс законных интересов участников исполнительного производства. Иммунитет на такое помещение необоснованно и несоразмерно ограничивает права кредитора.

В связи с этим Конституционный Суд РФ обязал законодателя установить пределы действия имущественного (исполнительского) иммунитета, а также предусмотреть гарантии сохранения жилищных условий для должника и членов его семьи, необходимых для их нормального существования.

Законодатель также должен предусмотреть порядок обращения взыскания на жилое помещение (его части) и уточнить перечень лиц, подподающих под понятие "совместно проживающие с гражданином-должником члены его семьи".

Конституционный Суд РФ подчеркнул, что обращение взыскания на такое жилое помещение (его части) должно осуществляться на основании судебного решения и лишь в том случае, если суд установит, что оно явно превосходит определенные законом нормативы, а доходы гражданина-должника несоразмерны его обязательствам перед кредитором.

Конституционный Суд РФ признал не соответствующим Конституции законоположение, запрещающее регистрацию в дачных домах на садовых участках земель сельхозназначения

Дело о проверке конституционности абзаца второго статьи 1 Федерального закона от 15 апреля 1998 года № 66-ФЗ «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» было рассмотрено 18 мая 2011 года.      Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина Воробьева Анатолия Владимировича.  

История вопроса

Местом постоянного проживания А.В. Воробьева является дачный дом в садовом товариществе «Варшко-Суходольское» Приозерского района Ленинградской области. Дом принадлежит ему на праве собственности и находится на садовом земельном участке, относящемся к землям сельхозназначения. Другого жилья у заявителя нет, и он временно зарегистрирован по месту пребывания в Санкт-Петербурге.

В получении постоянной регистрации по месту жительства в садовом доме А.В. Воробьеву было отказано. Сельская администрация и суды указали ему, что жилое строение находится на землях сельхозназначения. А в отличие от земель поселений постройка на них жилых домов и регистрация в них граждан не допускаются.

Позиция заявителя

По мнению заявителя, запрещая регистрацию в дачных домах на садовых участках земель сельхозназначения, оспариваемая норма необоснованно ограничивает его конституционное право на выбор места жительства.

Заявитель полагает, что отсутствие возможности зарегистрироваться в единственном имеющемся у него жилье ставит его в неравное положение по сравнению с другими собственниками жилья. Он также полагает, что отсутствие регистрации по месту жительства влечет нарушение его конституционных прав на социальное обеспечение, охрану здоровья и медицинскую помощь.

Заявитель просит признать оспариваемое законоположение не соответствующим Конституции РФ, ее статьям 15 (часть 1), 18, 19, 27, 39 (часть 1), 40 и 41 (часть 1).

Позиция Суда

Конституция закрепляет право граждан свободно выбирать место жительства. Недопустимо ограничивать права и свободы граждан ради одной только рациональной организации деятельности органов власти.

Регистрация по месту жительства является способом учета граждан в пределах РФ и лишь удостоверяет акт свободного волеизъявления гражданина при выборе им места жительства. Поэтому регистрационный учет не может носить разрешительного характера.

КС указал, что запрет на регистрацию по месту фактического проживания не должен приводить к ограничению прав граждан и провоцировать их на нарушение закона.

Аналогичной позиции придерживается и Европейский Суд по правам человека, который считает, что никакие публичные интересы не могут оправдать такую систему регистрации, при которой официальная регистрации по постоянному месту жительства не соответствует фактическому месту проживания.

КС подчеркнул, что законодательство не связывает возможность регистрации по месту жительства с определенным имущественным правом на жилое строение и целевым назначением земельного участка. Таким образом, при регистрации граждан в садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях не затрагивается правовой статус этих объединений. Поэтому регистрация граждан в пригодных для проживания садовых домах, расположенных на землях сельхозназначения, не может изменить целевое назначения земель.

Кроме того, право на свободу выбора места жительства не исключает выбор постоянного места жительства вне населенных пунктов. Поэтому органы регистрационного учета должны регистрировать граждан независимо от места нахождения пригодного для постоянного проживания жилья.

Таким образом, законоположение, запрещающее регистрацию граждан в дачных домах на садовых участках земель сельхозназначения, не соответствует Конституции РФ.

Дело гражданина Воробьева Анатолия Владимировича подлежит пересмотру в установленном порядке.

КС также указал, что федеральный законодатель вправе требовать от собственников садовых участков, построивших на них жилые строения, соблюдения обязанности использовать земельные участки в соответствии с их целевым назначением. 

Регистрация граждан в домах, построенных на сельхозземлях, не ведет к автоматическому приобретению этой территорией статуса населенного пункта.  Однако, если со временем заселенная территория начнет отвечать законодательным требованиям по количеству постоянно проживающих на ней граждан, такой территории может быть присвоен статус населенного пункта.